До безумия смелый и до боли фантасмагорический шаг украинских властей по введению военного положения, странно и коряво выписанного, будто бы преследуя скорее политические цели, нежели государственные, стал кульминацией кризиса, вызвавшей вопросы у многих.

Я не буду мусолить темы обстоятельств, при которых украинские катера отправили к Керченскому проливу, прекрасно зная, что там стоят русские, или почему их направили туда именно таким маршрутом. Уже не столь интересно, как принималось решение «проскочить» через Керченский пролив, не получив ответ от диспетчеров РФ в Керчи, или кто среди россиян принимал решение идти на таран, записать это всё на видео и вскоре оперативно его выложить в сеть. Это оставлю на суд истории, поскольку ответов у меня нет, а версий образовалась целая куча.

Череда роковых решений, которые принимались на уровне капитанов российских и украинских судов привели к открытому вооружённому противостоянию между Украиной и Россией. Захват украинских кораблей стал явным нарушением РФ сразу нескольких весомых международных конвенций, а также двустороннего с Украиной Договора о сотрудничестве по Азовскому морю и Керченскому проливу 2003 года, который говорит о свободе судоходства для обеих сторон. Видео- и аудио-записи с борта российских кораблей, которые пошли на таран, а вскоре обстреляли и «взяли на абордаж» украинские корабли разлетелись по просторам Интернета и СМИ, оставив широкое поле для обсуждения одного насущного вопроса: «а нахрена?».

Действительно, мотивация россиян довольно странная. Блокирование им прохода вполне понятно. Каждая сторона действовала в своей логике: Россия считает Крым и прилегающую к нему береговую линию своими территориями, а Украина не признаёт оккупации и не видит там никаких «территориальных вод РФ». Но вот что произошло дальше – вызывает множество вопросов. Зачем так необходимо было стрелять в сторону украинских моряков? К чему вся эта катавасия с захватом кораблей и тараном? Неужели в РФ не понимали, что такие действия автоматически приведут к ухудшению их международных позиций, усилению антироссийских санкций и ослаблению глобального влияния РФ, которое они так усиленно копят, склоняя Запад (в первую очередь, Соединённые Штаты) к переговорам по мировому переделу сфер влияния и рынков.

Тайминг инцидента крайне неудачный для России. Во-первых, буквально месяц назад Европарламент проголосовал за резолюцию, которая рекомендовала странам ЕС усилить санкции против РФ в случае обострения ситуации в акватории Азовского моря. И вот российские ВМС преподносят Брюсселю идеальный «подарок» для введения новых санкций. Во-вторых, в конце недели в Аргентине пройдёт саммит «Большой двадцатки», на которой должна пройти двусторонняя полноценная встреча президента США Дональда Трампа и президента РФ Владимира Путина. После инцидента у Керченского пролива эта встреча оказалась под вопросом. В-третьих, Россия ведёт активные переговоры с Германией и Францией по поводу усиления их сотрудничества в вопросах стабилизации ситуации на Ближнем Востоке, в первую очередь в Сирии.

Провокации в Чёрном море могут подорвать переговорные позиции Москвы и ослабить лоббистские усилия её структур по продвижению идеи России как альтернативного Штатам гаранта безопасности в Восточном Средиземноморье. В-четвёртых, после сомнительных и загадочных событий вокруг отравления Сергея Скрипаля в Солсбери, вмешательства российских хакеров в выборы в США, а также активизации русских на балканском направлении очередной кризис ещё больше ослабляет международный имидж РФ и даёт её врагам конкретные и прозрачные доказательства нарушения Кремлём международного права, от которых невозможно отвертеться.

Судя по обстоятельствам инцидента, а также если анализировать аудио-переговоры россиян, «слитые» в Интернет, решение о таране украинского корабля принимали на уровне капитана или местного командования среднего звена. Это объясняет панические крики россиян после того, как они реально протаранили украинский буксир на соответствующем видео, а также комментарии военных по аудио, где они жалуются на обеспокоенность в Кремле. Кроме того, становится понятным, почему «хотели по-другому, но получилось как всегда». На мой взгляд, местные власти в Керчи получили указания заблокировать проход через пролив для украинских судов, но все дальнейшие действия – чистая импровизация местных ура-патриотов с «КрымНаш» головного мозга.

С другой стороны, если и рассматривать возможность того, что кто-то на самом высоком уровне в России планировал подобную провокацию, то это могла быть та часть элит, которой не выгодно сближение России и США и деэскалация противостояния вокруг Украины. Не секрет, что для части российского правительства глобальное противостояние – это в том числе заработок денег и удержание хаоса, оператором которого Россия и является. В этом контексте роль высокопоставленных чиновников в планировании или провоцировании ситуации в Керченском проливе становится вполне логичной и понятной.

Украина получила больше, чем потеряла от этой ситуации. Во-первых, она стала жертвой, а Россия предстала перед всем миром как агрессор, гопник, который таранит корабли, стреляет по ним и занимается пиратством в нейтральных водах в лучших традициях XVIII века.

Во-вторых, Украина получила прекрасный набор фактажа, зафиксированного на видео и аудио, с которым можно смело подавать в международные суды, постепенно доказывая агрессию РФ в Крыму и на Донбассе, подводя её под международные санкции и многомиллионные компенсации.

В-третьих, инцидент может стать прекрасным поводом для раскручивания мощнейшей медиа-кампании и лоббирования усиление санкций против РФ. «Под шумок» истерики вокруг Керченского кризиса Украина имеет возможность развернуть давление на Кремль по разным направлениям: лоббировать отмену встречи Трампа и Путина «на полях» G20, с усиленной силой продвигать свой вариант миротворческой миссии на Донбассе или требовать введения санкций против «Северного потока-2», ссылаясь как раз на прецедент в Чёрном море.

В-четвёртых, столкновение у Керченского пролива позволит украинской власти мобилизовать население и разорвать дипломатические отношения с Россией, установив торговую блокаду, и ни у кого не возникнет никаких сомнений в предлоге для таких действий, слишком уж явны нарушения РФ.

Однако в Украине решили воспользоваться этим шансом довольно своеобразно, впрочем, как всегда. Президент Пётр Порошенко посреди ночи созвал заседание СНБО и принял решение о введении военного положения. Заспанные, читающие с листочков, министры и военные, входящие в СНБО, по очереди заявили об акте агрессии со стороны РФ, осудили его и принялись заверять всех, что на самом деле военное положение – не военное положение, а что-то похожее на него. Порошенко уверил, что никаких ограничений прав и свобод, цензуры СМИ, комендантского часа, военной экономики не будет, просто военное положение. В итоге, под конец второго дня от режима ВП осталось лишь название. После консультаций с лидерами фракций в парламенте, Порошенко решил снизить срок действия ВП с 60 до 30 дней, а дату выборов закрепить отдельным голосованием на 31 марта 2019 года.

Вся эта мутная история с военным положением и пафосно-маразматическими заявлениями МИД по поводу агрессии и, в то же время, нецелесообразности разрыва дипломатических отношений с Россией, вызвала ещё больше вопросов, чем сама ситуация в Керченском проливе. Зачем президент вообще взялся за эту тему? Зачем вводить военное положение на 30 дней без каких-либо сопутствующих ему ограничений? Что будет под Новый Год, когда срок действия военного положения завершится? Почему нельзя было просто разорвать дипотношения с РФ, денонсировать двусторонний договор по Азовскому морю 2003 года, лоббировать усиление санкций в ЕС и США и с головой уйти в международные судебные тяжбы, имея на руках прямые доказательства российской агрессии в Крыму, что даёт шанс снова поднять этот вопрос на международном уровне.

Неопределённость и сомнения относительно манёвров властей вокруг военного положения породили различные теории заговора, а ситуацию очень быстро перестали воспринимать всерьёз. В условиях перманентного социального накала поляризованное и деградирующее в информационном плане общество не способно адекватно воспринимать подобные вещи, особенно если до этого уже были многочисленные примеры, когда власть не делала то, что обещала. Самой популярной стала идея того, что Порошенко сделал этот шаг с военным положением, дабы заблокировать проведение выборов президента и оттянуть время, подрывая рейтинги оппонентов и пытаясь набить себе голоса в условиях режима ВП, представ как «батько», борющийся с российской ордой. В принципе, эту версию рассматриваю и я, ибо на сегодняшний день тот процесс, который назвали введением режима ВП больше похож на политический пиар, нежели на серьёзные и ответственные действия в ответ на агрессию РФ.

Инцидент в Керченском проливе, видимо, застал врасплох и страны Запада. Соединённые Штаты долгое время просто молчали, думая, что же делать и как реагировать. У них собственные проблемы, которые они на данный момент пытаются решить. Инцидент у Керченского пролива пришёлся абсолютно не в тему для повестки дня Вашингтона. США не хотят вмешиваться в конфликт с РФ вокруг Крыма. К тому же, между Путиным и Трампом существуют предварительные договорённости (ещё со времен их саммита в Хельсинки) о том, что вопрос Крыма отложен до лучших времён, а решать они его, если и будут, то на следующем саммите двух лидеров. Пока Белый Дом молчит, в Конгрессе традиционно заговорили «ястребы», призывая США отправить в Чёрное море американские корабли (правда, с какой конечной целью, непонятно), в то время как остальные либо проигнорировали ситуацию, либо решили сделать менее воинствующие комментарии, говоря о мире и деэскалации между сторонами.

Надвигается саммит G20, на котором Дональд Трамп столкнётся с целой плеядой проблем в отношениях с другими странами: миграционная политика с Мексикой, противостояние с Китаем, формирование альянса с Бразилией, урегулирование конфликта в Венесуэле, укрепление баланса сил на Ближнем Востоке и т.д. Крымский вопрос ему лично неинтересен, а это значит, что вполне возможен вариант замены Трампа на переговорах с Путиным кем-то другим, например вице-президентом Майклом Пенсом.

Реакция Евросоюза на конфликт в акватории Азовского моря была довольно слабой и вялой. Заявления МИД Франции и Германии, а также комментарии Брюсселя вызывают ощущение, что в ЕС совершенно недовольны тем, что им приходится снова говорить о Крыме, а также они не готовы реагировать именно на этот компонент российско-украинского конфликта. В день инцидента Евросоюз с головой погрузился в Brexit, проведя внеочередной саммит ЕС, утвердивший сроки и условия выхода Британии из состава Союза. На носу – урегулирование проблем с Польшей и Венгрией, а также противостояние с Италией из-за их бюджета на следующий год.

Не знаю, усилят ли ЕС санкции против РФ, или нет, но их реакция уже окончательно даёт понять, что времена «великого антироссийского похода» давно прошли, и лишь грамотная и взвешенная медийно-дипломатическая кампания Украины поможет выжать из европейцев выгодные нам решения против России. Но ожидать, что те будут склоняться к ним с радостью и воинствующей готовностью «захистити неньку» — это обманывать самих себя. За последние пару лет Россия серьёзно наращивала свои глобальные позиции и вышла на европейцев, разыгрывая карты в других регионах, особенно через Ближний Восток. Далеко не все в ЕС пойдут на то, чтобы всё это разрушить из-за Керченского кризиса.

Самое интересное, что произойдёт в ближайшее время – это саммит G20. Именно на нём мы узнаём истинную позицию США по этому вопросу. Во-первых, станет ясно, пройдёт ли встреча Путина и Трампа. Во-вторых, мы узнаём, что для них Керченский кризис: очередной «чёрный лебедь» для РФ, который оттянет для них момент налаживания отношений с администрацией Трампа, или возможность для обоих лидеров запустить процесс «Минска 3», о котором несколько боятся говорить в Украине?

А пока в мире всё ещё пытаются понять, что же там происходит у Керченского пролива, и что за хрень учудили в Киеве с военным положением, не имеющим ничего общего с, собственно, режимом ВП, я думаю, можно очертить вероятные действия Украины, которая она должна предпринять в этой ситуации. Вот наш, на мой взгляд, набор инструментов:

1. Разрыв дипломатических отношений;

2. Разрыв двустороннего Договора о сотрудничестве в Азовском море и Керченском проливе от 2003 года;

3. Подача иска в Международный суд ООН за нарушения Россией Международной Конвенции по морскому праву 1982 года по обвинению в пиратстве, акте агрессии и нарушении принципа свободы судоходства, ;

4. Требование компенсации за столкновение судов в нарушение Международной конвенции об объединении некоторых правил относительно оказания помощи и спасения на море 1910 года и Международной конвенции об унификации некоторых правил относительно ответственности за столкновения судов внутреннего плавания 1960 года;

5. Введение жёсткого визового режима с РФ и, если потребуется, блокада торговли;

6. Введение санкций против про-российских бизнес и политических структур на территории Украины;

7. Лоббирование в странах ЕС и США усиления антироссийских санкций в связи с нападением на украинские корабли в Чёрном море;

8. Активизация диалога с США и НАТО о развёртывании постоянной военно-морской флотилии в Чёрном море для

стабилизации региона;

9. Запрос в США и ЕС о взятии под долгосрочный кредит старых военных кораблей для усиления собственного флота, хотя бы на краткосрочную перспективу для сдерживания РФ;

10. Лоббирование отмены встречи Трампа и Путина на полях саммита «Большой двадцатки» в Аргентине;

11. Налаживание коммуникаций с вице-президентом США Майклом Пенсом, который может быть больше заинтересован в украинском вопросе, нежели Трамп, а также лоббирование принятия Конгрессом нового пакета санкций против РФ за провокации в Азовском море через симпатизирующих Украине конгрессменов и сенаторов;

12. Реактивизация медиа-кампании против газопровода «Северный поток-2» совместно с Польшей, странами Балтии, Румынией и Словакией, а также лоббирование американских санкций против проекта;

13. Написание резолюции Совбеза ООН (или её лоббирование через союзников Францию, Британию, США), осуждающей нарушение Россией международного морского права, и отмечающей необходимость государств придерживаться принципа свободы судоходства как одного из самых главных в мире. Если Россия наложит на неё вето, это втянет Москву в бесконечные споры с ООН уже относительно не просто вопроса Крыма или Донбасса, а позиции РФ относительно самого принципа свободы судоходства. Это заложит для них прецедент в других ситуациях, где его могут использовать против России.